... А весна к нам приходила, нет, скорее прилетала вместе со скворцами и Пасхой. Мы дети ждали Пасху. Мы знали, что она есть и, что она всегда бывает с весной и скворцами. Во дворе у нас был большой шест, а на нем скворечник. Мама всегда готовилась к Пасхе, а папа запрещал ей делать это, а она всё равно готовилась. Накануне праздника, да и любого другого, нас пораньше укладывали спать, чтобы мы не мешали маме готовиться. У нее была куча дел, как я это сейчас понимаю. Она гладила все шторы и вешала их обратно. В Большой комнате - мы так называли самую красивую комнату в доме (сейчас это называется у всех - гостинная) стоял настоящий дубовый, квадратный стол. На нем лежали шторы, грелся утюг, мама, склонившись, гладила и тихо напевала себе. Она всегда пела. Пела, когда гладила, пела, когда нам готовила обед... Насколько я помню, она пела всегда. Она мечтала стать певицей, у нее был красивый голос... Не стала. Ее вместе с папой любили приглашать в гости. В двоем. Не реализованный талант. Талант положенный на нас детей, на мужа, на семью. Жизнь, принесенная в жертву нам... Мне. Дети повторяют судьбы родителей, хотят они этого или нет, а все равно повторяют
.
Я наблюдала в просвет штор, как она гладит. Мама всегда ловила меня, приказывала немедленно спать и сердито задергивала шторы в нашу комнату. Я притворялась, что заснула, а потом снова наблюдала за ней сквозь дырочки строченных штор. Так и засыпала с запахом свежестиранного, с мороза белья и греющегося утюга.
А утром... А утром на столе стояли крашенные яйца, и кто-нибудь из детей бежал на улицу посмотреть прилетели или нет скворцы. Если скворцов не было, то мы садились на крыльцо и ждали, чтобы прилетели скворцы. Но так было только изредка. Скворцы всегда прилетали вместе с Пасхой. "Скворцы прилетели, скворцы прилетели, на крыльях весну принесли..." Песенка из детства.
.
Я наблюдала в просвет штор, как она гладит. Мама всегда ловила меня, приказывала немедленно спать и сердито задергивала шторы в нашу комнату. Я притворялась, что заснула, а потом снова наблюдала за ней сквозь дырочки строченных штор. Так и засыпала с запахом свежестиранного, с мороза белья и греющегося утюга.
А утром... А утром на столе стояли крашенные яйца, и кто-нибудь из детей бежал на улицу посмотреть прилетели или нет скворцы. Если скворцов не было, то мы садились на крыльцо и ждали, чтобы прилетели скворцы. Но так было только изредка. Скворцы всегда прилетали вместе с Пасхой. "Скворцы прилетели, скворцы прилетели, на крыльях весну принесли..." Песенка из детства.
Мы сидели за столом и "чокались" яйцами, стараясь разбить друг у дружки носик. Чаще всего победителем был мой брат Ленька. Не знаю почему, но ему всегда доставалось самое крепкое яйцо.
Помню икону, (я тогда не знала, что это был Николай Чудотворец), которую мама ,периодически, вешала в угол кухни. Мама вешала, а папа снимал. Он боялся, что его за это выгонят с работы... Мама повешает, а папа снимет... Они часто ругались из-за этого. Кончилось это тем, что он выбросил ее в чулан (сейчас бы это назвали кладовкой. Холодной. У нас там хранились продукты и ненужные вещи) В очередной раз, сняв икону, он схватил топор, чтобы ее разрубить, но не успел, мама выхватила ее, но все-таки венчик у Николая Чудотворца был поврежден и с течением времени потерялся совсем. ... Икона так и валялась в чулане, прикрытая тряпками. Я иногда залазила в чулан, отодвигала тряпки и смотрела в лицо Николаю Чудотворцу... Лицо от времени потемнело, медь или, наверно, правильно это называется, оклад стал черным и только светились на иконе глаза в темноте... Мне становилось страшно. Я быстрее закидывала тряпки обратно и выбегала из чулана... Я всегда помнила, что у нас в чулане, под тряпками лежит страшный дядька. И он всё видит. И он все смотрит... Потом, через много-много лет, я оправдалась перед Николаем Чудотворцем. Эта единственная вещь, которая осталась у меня на память о маме, о родителях.
После похорон мамы, мои братья и сестры обсуждали кто, что себе заберет. Я не принимала участия в их дележе... Я не могла что-то делить... Что-то брать... Я сидела и перебирала фотографии, часть отложила к себе в сумку и нашла икону... Я знала, что обязательно возьму ее себе... Николай Чудотворец смотрел мне в лицо... Он опять видел меня насквозь... Время ничего не изменило. Только добавилось черноты и грязи, а глаза были те же. Светлые и страшные. Может не страшные, а с укором? Может во мне, тогда уже совсем взрослой женщине, проснулась маленькая девочка?
Я привезла икону к себе домой. Я долго отмывала грязь и время с лица Николая Чудотворца. Мой муж отнес икону в химическую лабораторию, и с оклада оттерли всю копоть. Икона стала, как новая. Я подобрала к иконе рамку в багетной мастерской, такую же старинную. Икона стоит у меня на самом видном месте. Я люблю ее. Я не боюсь, что меня за это выгонят с работы... Я не боюсь. Икона греет меня. А Николай Чудотворец также смотрит на меня... Но мне уже не страшно. Той маленькой девочки нет. И мамы нет...
Я никогда не была набожным человеком. Советское воспитание. И не стала им в угоду времени. Мне неприятен запах ладана и духота в церкви. Я боюсь толпы молящихся людей, но я знаю, что все наказуемо. И меня за ВСЕ спросят ТАМ. Я знаю. что если я, что-то очень сильно хочу, то мне КТО-ТО, обязательно ЭТО даст...
....Я стояла на коленях и просила Бога разрешить маме хоть немножечко еще пожить... Я ТАК просила... А она умирала в соседней комнате... Я не верю...
Я никогда не была набожным человеком. Советское воспитание. И не стала им в угоду времени. Мне неприятен запах ладана и духота в церкви. Я боюсь толпы молящихся людей, но я знаю, что все наказуемо. И меня за ВСЕ спросят ТАМ. Я знаю. что если я, что-то очень сильно хочу, то мне КТО-ТО, обязательно ЭТО даст...
....Я стояла на коленях и просила Бога разрешить маме хоть немножечко еще пожить... Я ТАК просила... А она умирала в соседней комнате... Я не верю...
Моя икона. Память о родителях. |
Раму заменили во второй раз. Время безжалостно. Та, первая, старинная разбилась.
Комментарии
Отправить комментарий